Наша соотечественница Елена Давыдова-Харвуд - ныне настоящая английская леди - накопила столько удивительных, а подчас и странных наблюдений, что взялась за перо и написала о своей новой жизни книгу. Посвятив ее всем начинающим англичанкам.

При свете солнца англичане оголяются и устраивают стирку.

После Москвы интересно попадать в Англию ранней весной. В первопрестольной еще снег лежит, хоть градусник иногда и показывает выше нуля, а в Англии при той же самой температуре все уже зеленеет и даже порой выглядывает солнце. И вот приезжаешь в куртке, на улице ветер, и вдруг видишь: идет себе англичанка в открытой летней кофтенке на одной бретельке, причем от холода вся покрыта мурашками (в буквальном переводе с английского - гусиными прыщиками), и нос у нее красный от холода. А неподалеку другой местный рассекает в шортах и футболке. А там, глядишь, и ребенок в коляске сидит босой, в легчайшей кофточке, и сопли у него при этом из носа текут ручьем. Я теперь англичан по этим признакам легко узнаю и в других странах - ну не признают они, что холодно, если светит солнце!

«А где ты сушишь выстиранное белье?» - спрашиваю я Джеймса. Он показывает в окно на конструкцию во дворе. По форме она напоминает большой зонт без ткани, воткнутый в землю и раскрытый, только на длинной ножке и с перетяжками между спицами. На эти перетяжки, объясняет он, и вешается белье, и даже очень легкий ветер эту конструкцию вертит. Сохнет все мгновенно. Позже я поняла, что англичане стирают и сушат белье не так, как мы. Погода здесь их не балует, поэтому, как только выглянет солнце, все кидаются стирать.

Искусство умывания и штраф за просмотр телевизора.

Иду в ванную, там типичный английский умывальник - маленькая раковина с двумя железными крестообразными вентилями, от каждого из которых отходит свой (отдельный, заметьте!) кран. Из одного течет холодная вода, из другого - сначала холодная, а через некоторое время зверски горячая... Надо сказать, что позже, после пары месяцев страданий, я сломалась и устроила Джеймсу разборку по поводу всех этих умывальников, а он, бедолага, никак не мог понять причину моего возмущения. Тогда я потребовала, чтобы он продемонстрировал, как моет руки сам, и оказалось, что тот по очереди сует их то под холодную, то под горячую воду в ванной, но никакой проблемы в этом не видит. Я тем не менее решила не сдаваться, и он нехотя согласился вызвать водопроводчика. Когда тот пришел, Джеймс быстренько смылся в другую комнату, оставив меня объяснять, чего я хочу (а я всего-то хочу, чтобы горячая и холодная вода текла из одного, а не из двух различных кранов в ванной; или чтобы смешивалась она до попадания на мои руки, а не после - на кухне). Объяснить все это удалось не сразу, потому что понятие «смеситель» оказалось водопроводчику незнакомым. Кроме того, он страшно удивился: зачем это? А потом сказал, что если так сделать, то будет ужасно неудобно, что так здесь вообще никто не делает и что найти нужную мне подводку-смеситель от двух кранов к одному в ванной будет невозможно. Что же касается кухни, сказал он, то там кран намертво встроен в раковину, раковина - в кухонную мебель, и, чтобы его поменять, надо сделать по меньшей мере капремонт. И честно добавил: «И стоит вам все это затевать из-за какого-то там смесителя?»

«Да будет свет!» - говорю я и включаю телевизор. Джеймс быстренько подходит к нему и выключает. А потом виновато объясняет, что мы пока не можем его смотреть, потому что он только недавно приехал из Испании и еще не успел купить лицензию. «Какую такую лицензию?» - подозрительно спрашиваю я. Тяжело вздохнув, Джеймс принимается объяснять, что просто взять и воткнуть телевизор в розетку, настроить антенну и смотреть телевизор нельзя. Нужно купить лицензию на право смотреть основные каналы, иначе придется платить штраф. Если ты по незнанию или оплошности этого не сделал, а телевизор включил - на то есть оснащенная специальным оборудованием машина. Она разъезжает по окрестностям, ловит и фиксирует такие «подпольные» телевизионные сигналы. О ней заранее пишут в местных газетах - так, мол, и так, скоро будет в вашем районе, так что платите давайте.

Русские тратят электроэнергию по-варварски.

На следующее утро я проснулась от холода в доме. Нехотя вылезла из постели - проверить датчик с регулятором температуры, который приметила на стене еще накануне. Так и есть: Джеймс поставил его на 12о С! Я к этому моменту догадывалась, что англичане на обогреве квартир экономят и ставят термостаты на низкую, по нашим меркам, температуру, а на ночь снижают ее еще больше. Некоторые, правда, программируют их так, чтобы те включались и нагревали дом на несколько градусов минут эдак за двадцать до пробуждения хозяев или их прихода домой. У Джеймса же дома такой роскоши, к сожалению, нет... Я впоследствии как-то мягко намекнула ему, что у нас в России дома зимой всегда тепло. Он тогда страшно разволновался и заявил, что это абсолютнейшее варварство и недопустимая трата энергии. И я скромно умолчала, что в моей квартире в Москве зимой бывает так жарко, что иногда приходится на ночь открывать окошко...

Понимаю теперь, почему англичане утром прежде всего остального так любят выпить чашку чая: это просто чтобы изнутри согреться при кошмарном утреннем холоде в доме. Чай здесь пьют иначе. Все англичане, которых я знаю, обязательно пьют его до завтрака, лучше всего - если есть кому подать - прямо в постели. Как правило, по утрам это зверски крепкий черный чай с капелюшкой молока и с сахаром. А вообще, как мне потом стало ясно, для англичан «чашечка чаю» - это панацея от всех бед: если чувствуют себя неважно (независимо от вида болезни) или вдруг стало не о чем говорить, вы услышите: «Пойду заварю чаю».

За квартирой приглядит сосед.

Собираемся мы вечером в театр, и, уходя из дома, Джеймс кладет ключ под коврик. Я на него смотрю с изумлением, а он невозмутимо заявляет: «Я всегда так делаю! Мы же не в пустыне - тут соседи кругом...» Мы выходим на улицу, и недалеко от дома Джеймс показывает мне табличку, на которой написано «Neighbourhood Watch» («Соседи не дремлют», или «Соседский дозор» в моем переводе), - вот, мол, говорил же тебе про соседей! И объясняет, что табличка эта специально для воров. Их на всякий случай предупреждают: все, кто живет поблизости, следят за домами друг друга и, если что не так, сразу позвонят в полицию. После Москвы как-то все это не очень убедительно, но ему лучше знать...

Теперь-то я понимаю, что паб для англичанина - это святое. Это место общения, знакомств, веселья-шуток-выпивки ну и еды иногда. Чаевые в пабах давать не принято, но можно сказать бармену: «И один напиток для вас?» (обязательно с вопросительной интонацией) - это если он в течение какого-то времени составлял тебе компанию и поддерживал беседу, пока ты сидел один у стойки. Он может выпить этот напиток позже, при этом поймает твой взгляд и даст понять, что вот, мол, пью! - и включит его в счет. И еще выяснилось, что большинство барменов - это сами владельцы паба или их родственники, а никакой не обслуживающий персонал; так что выпивают они с вами не подобострастно, а на равных.

Что за свадьба без шляпы?

Свадьба назначена уже на следующий день, а до этого мы с Джеймсом еще должны пройти инструктаж в местном загсе. Проделав все, что от нас требовалось, мы с Джеймсом выходим на улицу, и он вдруг жалобно так говорит: «А может, все-таки купим тебе на завтра шляпу?» И тут только до меня доходит, как важно для англичанина, чтобы его невеста была на собственной свадьбе в шляпе!

в я про эти краны не поняла есси честно,даже представить не могу шо это,если найдёшь фото скинь сюда плиз🙈

Аферист найдёт и в Америке.

30-летней Марине завидовали все: товаровед, разведенная и с маленьким сыном, закадрила чудом залетевшего к соседям престарелого родственника из США. За нехитрый набор взяток в загсе зарегистрировали брак, и Марина сменила хрущевку и совдеповский универмаг на капиталистический Сиэтл. Возраст мужа не смущал, тем более что он был щедр. Однако вскоре супруг приказал искать работу - хотя бы почтальоном. А чтоб ускорить ее трудоустройство, полностью перекрыл ей финансовый поток. Затем владелец риелторского агентства убеждал строптивую жену уже кулаками. После очередного избиения Марина сбежала с сыном и кинулась в организацию по защите женщин. Чтобы объясняться с психологом и адвокатом, пришлось срочно овладевать английским. А главным стимулом стало нежелание возвращаться в родные пенаты. Марине удалось растрогать американское правосудие рассказами о муже-звере и страшных «русских обычаях», где отвергнутая жена якобы теряет уважение семьи. Ее не депортировали, и Марина стала жить за счет государства в приемнике для женщин, преследуемых мужьями. Все это время она подметала улицы и убирала дома американцев, пока не смекнула, что это могут делать другие эмигрантки. Освоившаяся Марина зарегистрировала компанию, купила несколько швабр, и унитазы стали чистить уже другие бывшие русские жены. Шли годы, и, едва Марине удалось получить гражданство США и заслужить положительную кредитную историю, на ее пути появился артистичный  хлыщ из бывшего СССР. Он якобы снабжал дальневосточным лесом Тихоокеанское побережье США, сорил деньгами и тянул в загс. Разомлевшая Марина отдала ему не только руку и сердце, но и свое доброе имя и кредитную историю как гаранта при очередной сделке, после которой они должны были купить шикарный дом. Поручив ей подыскивать дом, новобрачный укатил по делам, а вместо него на пороге появились приставы. Марина потеряла все имущество, машину, деньги в банке, но больше всего убивалась по супругу, которого считала жертвой русской мафии. Пока случайно не увидела его в дорогой спортивной машине у одной из престижных гостиниц города. Безутешную «вдову» он, разумеется, не узнал и лишь поддал газу. Сняв самый дешевый угол, закаленная жизнью Марина решила вылезти из финансовой дыры за счет более успешных аборигенов. Выйдя на охоту, она теперь цинично решает, на кого стоит тратить время, а на кого нет. Недавно сообщила, что какой-то престарелый адвокат клюнул и настроен серьезно.

Рано или поздно.

У Марины всё в этой жизни было как-то нежданно-негадано. Вот, например, когда от неё ушёл муж... За неделю до разрыва он ещё признавался ей в любви. Они тогда были на какой-то вечеринке. Костя признавался в любви громко, чтоб все слышали. Марина была не в настроении и сказала, что в гробу видала эту его любовь. Сказала и забыла. Но, видимо, такими словами не бросаются. Через неделю муж ушёл к другой женщине...
Вечером пришла соседка со второго этажа Юлька и принялась ругаться. Юлька была полная и ругалась тоже весомо.
– Ну что ты сидишь и тупо смотришь в угол? Даже колготки не смогла ребёнку правильно одеть! Бегает ребёнок бесхозный! Кстати, отдай Лерку свекрови. На время. Тебе нужен отдых.
– У меня есть свекровь? Разве с уходом мужа институт свекрови не исчезает автоматически?
– Не говори глупостей. В конце концов это она родила на свет чудовище. Пускай помогает.
Марина резко вышла из ступора и заговорила с жаром:
– Это просто какой-то фильм ужасов! Может, Косте в нос забралась гадкая инопланетная личинка, разрослась в нём и вот теперь не существует для него ничего связанного с семьёй?
– Да-а-а... Я пока не буду говорить девчонкам, что ты спятила. В конце концов у тебя всегда была богатая фантазия.
– Юль, пожалей меня, – снова угасла Марина.
– А я что делаю?
– Ругаешься.
– А хочешь, тебе голову выкрасим в какой-нибудь офигительный цвет? – пожалела Юлька.
– Спасибо, я и так уже офигела. Я ничего не понимаю. Ну, можно же как-то всё обсудить, поговорить по душам, но он не хочет... Говорит только, что ВСЁ. Что никто ни в чём не виноват, что просто пришло время ему быть с другим человеком.
– Выщипаем брови и покрасим ресницы? – увлечённо продолжала Юля.
– Нет. Лучше выщипаем ресницы и покрасим брови.
Марина снова ушла в себя и напоминала часовой механизм, который вот-вот остановится.
– Тебе нужно купить фляжку с коньяком и отхлёбывать каждый час, – посоветовала Юлька.
– Зачем?
– Чтоб на человека была похожа.
В дверь позвонили. Марина дёрнулась. Может, Костя? Может, передумал уходить?
Пришла Альбина, их общая подруга. Альбина была красавица и вела себя как положено красавицам: очень уверенно и с достоинством. Это у таких женщин обычно имеется под рукой лишний замок или родовое поместье. Мужчины при виде ее головы сворачивали.
– Плачете? – поинтересовалась Альбина.
– Опаздываешь, мы всё уже выплакали, – ответила Юлька.
– Нечего было и плакать. Свято место пусто не бывает. Да найдём мы ей мужика, лучше прежнего!
– Ты себе сначала найди, – подала голос Марина.
– Уже! – гордо заявила подруга.
– Да ну! И кто ж такой? – оживились девчонки.
– Турецкий миллионер! – Альбина явно любовалась произведённым впечатлением. Собственно говоря, она только для этого и жила – чтобы производить впечатление.
– Ещё одна «как дела-спасибо, хорошо». Даже ежу понятно, что ты с ним не уживёшься. Современной европейской женщине нечего делать рядом с восточным деспотом, – как на митинге выступала Юля.
– Бедные Клара и Роза, неужели всё было напрасно, – сокрушалась Марина.
– А это ещё кто такие? – испугалась Альбина.
– Да не слушай ты её, у неё историческое образование, – отмахнулась от Марины Юлька.
– Скорее, доисторическое, – пробубнила Марина.
– Короче, ты меня послушай, – начала объяснять Юлька. – Будешь у него всё время на побегушках. То чаю принеси, то ногти на ногах подстриги. Тебе оно надо?
Альбина отрицательно помотала головой и на всякий случай сменила тему:
– А Таня где? Я думала, она с вами.
– Танька как всегда шифруется. Окопалась на Гавриловой Поляне и там медитирует. Мы ей звонили, но там, видимо, сигнала нет. Поэтому будем считать, что все в сборе. И давайте уже ставить вопрос ребром: бороться или не бороться? – начала собрание Юля.
– А за что мы будем бороться или не бороться? – Альбина приняла красивую позу.
– За мужа моего, то есть, теперь уже не моего, конечно, – вздохнула Марина.
Тут дверь в комнату приоткрылась, и на пороге появилась девчурка лет пяти, Маринина дочка. Ей очень хотелось, чтобы хоть кто-нибудь объяснил ей, куда делся её папа. Папа всегда очень кричал и ругался, когда наступал босой ногой на конструктор. А теперь было как-то подозрительно тихо…
Тёти смотрели на девочку с большим сочувствием. Как по команде каждая вытащила из кармана по конфетке.
– Помнишь, доченька, мы с тобой сказку читали про кота, дрозда и петушка? – начала объяснять Марина как можно более педагогично. Там ещё лиса была. Она сцапала петушка и унесла его за синие леса, за высокие горы. Вот наш папа – это петушок.
Девочка задумалась, видимо вспоминала сказку. Потом личико её просветлело, и она сказала: «Да. А потом там длозд и кот пофли вылучать петуфка. Мама, а мы пойдём спасать папу?»
Марина задумалась. Может, уход мужа – это шанс, шанс начать новую счастливую жизнь? И нечего биться головой об стенку? Ну и что, что больно. Надо его отпустить. Разжать кулаки. Пусть пальцы торчат в разные стороны. Лети, родной. Будь счастлив. Мне очень жаль, что я не была тебе такой женой, какой тебе бы хотелось. И хватит. И точка. В желудке и так уже образовалась большая дырка от переживаний.
– Спасение утопающего – дело рук самого утопающего, – нерешительно прервала затянувшуюся паузу Альбина.
– Насвинячил – убирайся сам, – поддержала Юлька.
– Я всё равно бы его запилила, если б он вернулся. Не смогла бы забыть, – заключила с огромной грустью Марина. – Пускай всё остаётся так, как есть.
– Значит, единогласно, – подытожила Юля. – А теперь торжественная часть. Предлагаю пожарить кабачки с чесноком.
– А ты ещё в школе была классным культмассовым сектором, – уважительно сказала Альбина.

Антонио медленно шёл по дорожке к родительскому дому. В руках он нёс чемодан. И кто это только придумал, что в Испании нет плохой погоды? Стояла несусветная жара. А всё что СЛИШКОМ – уже плохо. Например, он СЛИШКОМ много работал. Хотелось иметь своё дело. Уже совсем скоро должен был открыться его издательский дом. Антонио не спал иногда целыми сутками, чтобы запустить механизм. Как следствие – он очень мало бывал с семьёй. Жена одна сидела дома с двумя маленькими детьми. И ни за что ни соглашалась, что он работает ради них. Вечером, когда он валился с ног, жена выносила приговор: «Тебе так нравится».
Под ногами хрустел гравий. Идеально выбеленный домик приближался. Ну и удивятся же родители...
Он СЛИШКОМ любил свою жену. А ей всегда было плохо. Что бы он ни делал – всё было плохо. Её бесили его родители, и старики не могли понянчить внуков. Невестка просто не открывала им дверь, хоть и была дома. Родители звонили, а Моника смотрела на них в окно. Ей не нравились его друзья. Постепенно друзья перестали заходить. Родители тоже оставили сына в покое – лишь бы ему было хорошо. Надо было уважать его выбор. Он был кругом виноват перед женой: что они живут не в Мадриде, что не состоялась её карьера великой танцовщицы, что он вообще живёт и дышит. Антонио любил Мадрид, но в этом городе он не умел зарабатывать деньги. Не мешал он и её карьере. Наоборот, как мог помогал и поддерживал. Жена была тоненькой, с длинными потрясающими волосами, и очень неплохо двигалась. Но что бы она ни танцевала, лицо всегда имело «проблемное» выражение, выдавало все её комплексы, а заодно и нестабильный гормональный фон. В театр её не взяли. Сначала Моника часами плакала в ванной комнате. Потом начались депрессии и попытки самоубийства. Жизнь превращалась в ад. Насильно Антонио потащил жену к психиатру. Врач прописал ей какие-то таблетки счастья и – о чудо – жизнь наладилась. Монику взяли преподавателем аэробики в спортивный клуб. Там она двадцать четыре часа в сутки вырабатывала эндорфины – так называемые гормоны счастья.
А сегодня жена сообщила, что уходит от него. Причину она назвать не смогла. Просто с НИМ ей плохо. Может, таблетку забыла принять? Антонио был джентльмен до мозга костей. Он не стал обременять её своим присутствием. Он оставил жене дом. Ведь должны же где-то жить его дети. Он оставил жене машину. Ведь должна же мать его детей на чём-то ездить. Взял чемодан с самым необходимым и пошёл к родителям. Он устал. Он больше не будет бороться. Странная штука жизнь. Была семья – и вдруг нет семьи. Щемило сердце за мальчишек. Антонио чувствовал себя обманутым, глубоко несчастным, раздавленным, выпавшим из времени и пространства. Жена пообещала как можно скорее начать бракоразводный процесс. И завтра она пришлёт своих адвокатов. Антонио уже представлял, как они будут, словно волки, драть с него последнее.

Друзья Марины и Кости делали ставки: сколько времени понадобится Косте, чтобы осознать свою ошибку, пожалеть о случившемся и начать обивать порог родного дома с мольбами о прощении. О сопернице говорили всякое.
– Да она тебе и в подмётки не годится. Мышь белая, – говорил Андрюша.
– Приехала из какой-то дремучей глубинки. Ей бы пирожками торговать. Дылда, – говорил Игорёчек.
– По казино ходила специально в расчёте разжиться каким-нибудь мужичонкой и остаться на периферии, – говорила Оля.
– Спасибо, дорогие. Насколько я поняла, в Голливуде, например, таких полным полно. Красивые длинные ноги от ушей. Крашеная блондинка. Целеустремлённая. Мне хана.
Время шло. Костя и не думал возвращаться. Более того, жил с НОВОЙ душа в душу. Друзья больше не делали ставок. И вообще куда-то делись. Наверное, боялись заразиться неудачами. Остались только самые любимые, самые верные, самые старинные школьные подруги. Что ещё надо. Марина сидела на кухне и мысленно улыбалась, вспоминая подруг детства.
Юлька очень любила покушать, при этом страстно мечтая похудеть. Она прочёсывала один за другим ресторанчики города, иногда матеря обслугу.
Таня была ласкушкой. После йоги на неё снисходила неземная благодать, и потом Марина получала по электронной почте незатейливый стишок про солнышко, звёздочки и женскую дружбу.
У Альбины в голове была только любовь и наряды. Уже в августе она ломала голову над тем, что надеть на новогоднюю вечеринку. Ко встрече с мужчиной её мечты Альбина хотела быть во всеоружии. Как правило, ничего романтичного на этих вечеринках не происходило. Юля предостерегала ветреную подругу: «Осторожно на предновогоднем бардаке! Чтоб потом стыдно не было!». Марина выдавала статистические данные: «Каждый второй мужчина хочет трахнуть коллегу по работе на таких вот вечеринках. Обычно это происходит на стоянке в припаркованном авто». Но Альбина продолжала надеяться и верить. И продумывала новый немыслимый наряд.
«Когда же уже станет легче?» – спрашивала неизвестно кого Марина.

Антонио решил, что любить больше не будет. Никого и никогда. Бывшая жена калёным железом выжгла, испепелила то место, где у Антонио была душа. Но прошло какое-то время, и Антонио понял, что ему необходимо себе и другим доказать, что он мачо, желательно с большой буквы «Эм». Каждый день – новая подружка. А ещё лучше – несколько. Писаный красавец и кабальеро рассекал по городу на жёлтом кабриолете, до отказа забитом визжащими девицами. И был похож скорее на пирата, чем на уважаемого всеми сеньора и импресарио. Излюбленным развлечением было избавиться на машине от дверей и крыши и на всей скорости въезжать в открытое море. По пояс, по шею, с головой – как получится. Пассажирки выпрыгивали, кто когда успеет. Зрелище никого не оставляло равнодушным. Даже испанское небо смеялось над ними. Антонио выпрыгивал последним. Потом вызывалась аварийная служба, и «Лэнд Ровер» вытаскивали на берег. А на следующий день в местной газете выходила статья про напуганных медуз. Сеньориты были в восторге. Только дай сигнал – и съедят тебя с галстуком и ботинками. Раны заживали.

Марина опаздывала на работу. Она довольно успешно трудилась на телевидении журналистом. Там же было завела любовника, но любовнику не нужна была женщина с ребёнком. «Всё правильно, – думала Марина. – Если они своих детей бросают, то чужие им тем более не нужны». Прежде чем закрутить роман, зачем-то позвонила Косте. Поставила в известность о наклёвывающемся свидании. Она всё ещё чувствовала себя его женой. Ещё чуть-чуть, и попросила бы разрешение, как маленькая девочка. Вот идиотка! Костя сказал, что Марина может делать всё, что её душе угодно. Он ничего не хочет менять.
Коллектив телекомпании скорее напоминал волчью стаю, чем добрых друзей. Никто никому здесь не был нужен. Люди так уставали от бесконечной безнадёги, что на добрые эмоции не хватало сил. Все были жутко заняты. Некогда было посмотреть в глаза ближнему.
Марина застала коллег в обеденный перерыв. Леночка-режиссёр сидела на краешке стола, качала свободной ногой и возмущалась. Свой бутерброд она уже съела. Журналистки слушали и помирали со смеху. О разборках Леночки с её любовником, который был в два раза старше её и безнадёжно женат, знала вся редакция. В выражениях она, как всегда, не стеснялась:
– Понятия не имею, как на работу ходить. У меня ребенок на осенние каникулы уходит, оставить не с кем, будет один дома сидеть. Я беспокоюсь, с ума схожу. А мужики – они чужие люди. Ни нам их не понять, ни им нас. Им надо все только для себя. Жить, сексом заниматься беспрепятственно, чтоб кусок мяса вовремя подали. А дети, бывает, мешают этим прекрасным процессам. С этими каникулами у меня любовник весь извелся. Его главная проблема: как же мы теперь при Саньке трахаться будем? Вообще, кого ни возьми – нужна секс-обслуга. А мне неприятно, когда кто-то видит во мне «мясо». Я таких сразу рву на части. Противно. Видимо, будем с дедушкой расставаться. Тем более что секс с ним уже становится всё больше и больше похож на пытку. Я под мини-бегемотом, который вот-вот подохнет.
– Одной тоже не сладко тебе будет, – осторожно предположила Марина.
– Придумаю, чем заняться. Одиночество меня не пугает. Я с ним дружу. И даже дорожу им временами. Русские женщины потому и в ж.., что одиночества боятся и мало себя уважают. В нашем обществе, видите ли, неприлично быть одной. А с дерьмом жить прилично? Вот и глумятся над нами наши мужики. Потому что знают, что ни одна, так другая подберёт.
Вошла помощница режиссёра Ульяна, но увидев Лену, пулей вылетела в коридор.
– Что это с ней? – поинтересовалась Марина.
– Дура моя на меня нажаловалась. Прессую, мол, я её. А я просто не люблю вот таких, серых и борзых. Говорит мне вчера своим придурошным голосочком – тебе бы не в режиссёры, а в помощники президента Российской Федерации. Её слова бы, да Богу в уши. Я бы быстро в стране порядок навела.
– Ну а директор-то наш что? Как отреагировал?
– Так как директор наш умненький и знает ее давно, он решил с ней проститься, а мне повысить зарплату. Надеюсь, исход этой царевны лягушки будет быстрым и безболезненным для окружающих. Все-таки правильно, что я не бегала и не стучала на нее. Сама девочка ситуацию раскачала. Ну и в добрый путь.
– А я как-то всё пролетаю мимо повышения зарплат, вздохнула Марина. – Слышала, что Вадику тоже повысили?
– Вадик у нас яйценосный, – объяснила Лена. – Вадик, например, только что из Албании вернулся. Снимал про концлагеря для сербов. А ты что снимаешь сегодня?
– Про наш Ботанический сад. Про то, как надо беречь родную природу. Не бить, например, лягушек огрызками по голове. Я в политические дела не лезу, – отчиталась Марина голосом отличницы.
– И правильно делаешь, – сказала Леночка. – С твоей неосмотрительностью быстренько можно стать фаршем.
Неосмотрительность... С Костей Марина тоже проявила неосмотрительность...
Марина вышла на минутку, а когда вернулась, разговор шёл уже о девичьей красоте.
– Думаю, мне надо похудеть, – сказала монтажёр Катя.
– А вот мне так ничего не надо, – сказала Леночка. Кроме дополнительной не сильно напряженной работы. Кошелек – лучший защитник женщины. Я бы даже сказала, основной притягательный момент, а не стройные ляжки, как это было принято считать ранее.
– Ты и так торчишь в компании с утра до ночи. Куда тебе ещё больше? – опять решила поучаствовать Марина.
– А у меня синдром велосипедиста. Если остановлюсь – то упаду.
– Не боишься превратиться в лошадь?
– А я и так знаю, что я лошадь. Только, наверное, цирковая. Потому что ощущение, что бегаю по одному и тому же кругу, только декорации меняются и наездники.
Девчачьи разговоры вгоняли Марину в тоску. Становилось ясно, что особо ни у кого личная жизнь не складывалась. Наконец-то прибыла Маринина съёмочная группа. Надо было ехать. А погода начала меняться. Не очень-то весёлый сюжет получится без солнышка. Цветочки позакрываются, букашечки попрячутся. Хотела же поехать на съёмки с утра – не было машины. А теперь вот что? Марине было плохо. Морально и физически. Хотелось тоже – как букашечке. Хотелось домой калачём под плед. Ну, почему нельзя жить без ссор, глупых проблем, расставаний? Когда-то бывшая свекровь рассказала ей, как маленький Костя гонялся на лугу за бабочками. Он был так увлечён, что не заметил, как у него обгорели плечики. С тех пор каждый раз, когда Марина ссорилась с Костей, она старалась представлять себе этого мальчика, а не орущий на неё рот, и злоба проходила. От обиды не оставалось и следа. А Костя, видимо, все обиды тщательно копил...
– Ладно. Увидимся на монтаже, – попрощалась Марина.
– Держи хвост пистолетом. А то в последнее время на тебе лица нет, – многозначительно сказала Катя.
«Знает, – подумала Марина. – А ведь никому не говорила... Телевидение есть телевидение. Здесь всё про всех знают».
– Ладно, постараюсь. Безвыходных положений не бывает. Что-нибудь придумаю. Рано или поздно. А про себя подумала: «Обязательно найду мужчину, способного совершать чудеса».

Антонио всегда начинал рабочий день с составления списка. В него он вносил самые важные дела на текущий момент. Когда приходило время, чтобы можно было зачеркнуть одно дело в начале списка, в конце прибавлялось три новых. Антонио вышел из себя, стукнул ручкой по столу и отшвырнул листок. Зачем он жил? Для кого работал? На те деньги, которые он платил детям, бывшая жена с размахом путешествовала. Благодарности ему никто не объявлял. Более того, Моника даже ограничивала его общение с сыновьями, как если бы он был проходимец или гуляка. Что вообще происходит с испанскими женщинами? В них исчезает романтика. Остаётся голый прагматизм. Современная Кармен не хочет иметь мужа. Современная Кармен выбирает мужчину на одну ночь. Детей рожать стало необязательно. Испания не исчезает с лица Земли только благодаря бесконечному притоку иммигрантов. А если уж Кармен и решает завести семью, то чтобы муж и деньги зарабатывал, и детей воспитывал, в доме убирался, еду желательно чтоб тоже он готовил и вечером не мешал сидеть в баре с подружками. Скучно станет – чтоб удачно пошутил. Надоест – чтоб сидел и не высовывался. «Антонио, мне жарко. Антонио, мне холодно. Антонио, пошёл вон!»
Антонио ничего этого больше не хотел. Он чувствовал себя половиной апельсина. Вторую половину ещё предстояло найти. Антонио вспомнил, как один из друзей рассказывал о каком-то необыкновенном сайте знакомств в Интернете. Там якобы были фото очень красивых женщин из России и Украины. Антонио намыл фруктов и включил компьютер. Нужный сайт нашёл очень быстро. Нашёл и задумался. Он всегда находил славянок интересными. Не то чтобы он встречал их на каждом шагу. Просто каждые Олимпийские игры Антонио сидел у телевизора, как приклеенный. Ему нравились практически все виды спорта, а заодно он отмечал, что русские спортсменки самые красивые. А уж сколько они собирали медалей! Потом ещё друг-историк рассказал, что русскую женщину креветками не корми – дай снять с себя все бриллианты и последовать за мужем в Сибирь. «И идут они себе... босые... в сорокоградусный мороз. Лишь бы с милым рядом», – закончил свой рассказ историк, и глаза его заметно увлажнились.
Палец щёлкал «мышкой». Перед глазами мелькали феи, одна другой волшебней. Подцепив вилкой четвертинку персика, Антонио открыл рот, а закрыть уже не смог. Из компьютера на него смотрела КРАСАВИЦА. Царевна Несмеяна с огромными грустными глазами. Антонио аккуратно сглотнул персик. Деликатно промокнул салфеткой уголки губ, как учат в лучших домах Мадрида – на секунду показалось, что русская может его видеть. Антонио отчётливо почувствовал, что ему жизненно необходимо рассмешить эту грустную женщину.

Марина с подружками сидела в кафе. Девочки обсуждали солярии города. Лето кончилось, но они решили не сдаваться и ходить в солярий всю осень и зиму, дабы не начинать следующее лето совсем белыми.
– Спалила я таки титьки, – жаловалась Юлька. – Но зато ноги имеют нужный для юбки оттенок.
– Поосторожней ты там. Я знаю один случай, когда женщина вот так погибла. Что-то где-то замкнуло, и одни угольки остались от барышни, – сказала Марина.
– Ужас какой! А я не слышала про это. Знаете, около моего дома есть кабинка – это да... Там поверю, что может замкнуть, убить и удушить. А я хожу в центр, где кабинка новая абсолютно. С музыкой, вентилятором. Очень разгружает среди рабочего дня. Все, туда больше не ногой. Действительно можно пострадать задешево. Впрочем, и за дорого не хотелось бы, конечно.
Девочки помолчали каждая о своём, потягивая коктейль.
– Я уж и не знаю, ЧТО ЕЩЁ Я ДОЛЖНА СДЕЛАТЬ, ГОСПОДИ, чтобы удачно выйти замуж, – сменила тему Альбина. Ну, как сами понимаете, это задача вообще невыполнима без сверхчеловеческих усилий в нашей стране. Десять миллионов одиноких женщин! Да и мужиков приличных без лишних тараканов в голове – просто нет. Надо, пока не состарилась, ездить что ли отдыхать за границу, где мужиков побольше, а то во всем себя ограничиваю. Ипотека, кредиты... Чувствую, пока все проблемы решу, молодость – вернее, ее жалкие остатки, окончательно испарится.
– А меня поездки в столицу нашей Родины вполне устраивают. И заграницу не надо тащиться. Москва чистенькая, полно интересных мужиков. Даже жить хочется! Не хочу ни плиты, ни нож держать в руках, ни топор, ни швабру, ни тряпку... Живу надеждой, что все у меня впереди. Знать бы только, когда я уже встречу своего олигарха, – сказала Таня.
– Подавай вам всем олигархов. На всех их всё равно не хватит. А если мужчина просто хороший? Не все же умеют деньги зарабатывать. И что это за вечное стремление жить за счёт мужчины? Я вот, например, сама деньги зарабатываю. Но никакого прохиндея на своей шее, безусловно, везти не собираюсь, – очень серьёзно заявила Юлька.
– Да ладно, девчонки. Жизнь прекрасна по большому счёту. Надо научиться не сдаваться, не впадать в депрессию, тоску, уныние... – Марина прервала свою речь, не закончив. Девочки смотрели на неё подозрительно.
– А вот и наша спящая красавица проснулась! А я-то думаю, что-то с ней не так? А она же вся светится! Та-а-к, с чего это ты у нас такая оптимистичная вдруг стала? Чего натворила? – спросила Юлька.
– Я разместила свою анкету на сайте международных знакомств. Сейчас так многие делают. Ничего особенного, – Марина старалась говорить как можно спокойней, но в глазах уже прыгали бесенята. – Мне написало уже пятнадцать человек из разных стран. И... и... один мне очень сильно понравился! Ю-ху! И я поеду к нему в Испанию в марте на свой день рождения! – закончила Марина, почти крича.
– Подожди-подожди, какой испанец? А почему ты НАМ ничего не говорила? – Юлька казалась совершенно обалдевшей.
– Боялась сглазить.
– А ты не боишься, что он чокнутый какой? Отберёт у тебя паспорт, издеваться будет? И вообще как-то у тебя гладко и быстро всё получилось. Девчонки вон годами переписываются, и никакого результата...
– Да нет, не похож он на чокнутого. Он мне пишет такие потрясающие письма. И я влюблена в его голос. Со мной никто никогда ТАК не разговаривал. Как будто я хрустальная ваза или художественное полотно эпохи Возрождения. У него такая потрясающая энергетика, он кого хочешь расшевелит. Он смешной.
– А ты что, испанский знаешь?
– Нет, конечно. Мы по-английски разговариваем.
– А английский ты откуда знаешь?
– Я после того, как Костя ушёл, пошла к экстрасенсу. Он мне ничего особенного не сказал, посоветовал только учить английский. Я и учу.
– Хорошо, что он не сказал тебе учить китайский...
– И ты что же, будешь согласна так вот всё бросить и уехать? А как же мы? – заморгала часто-часто глазами Таня.
– А вы что, прямо меня так уж сильно любите?
– А как же! Ты же наш талисман! Ты нас объединяешь! С тобой же постоянно что-то случается, мы бежим к тебе на помощь и встречаемся заодно. Только ты можешь вывихнуть ногу во сне. Только ты, открывая холодильник, надеваешь пальто, чтобы не простудиться. А если вдруг ты поумнеешь, там, в своей Испании, будешь счастливая и самодостаточная, то мы больше не встретимся!
– Ну, во-первых, я ещё не уезжаю. А во-вторых, я обещаю, что со мной и в Испании что-нибудь случится, и вы приедете ко мне в гости.

РУССКАЯ должна была прибыть в Барселону чартерным рейсом в субботу. Переписка, длившаяся всю осень и зиму, бесконечные телефонные звонки обещали закончиться, наконец, реальной встречей. Как назло, в Барселоне в марте всегда проводилась ярмарка. Все нормальные отели были заняты. Оставались или очень дорогие, или очень дешёвые. Антонио поделился проблемой со своей секретаршей. Та обещала попробовать что-нибудь сделать и набрала номер пятизвёздочного отеля «Кларис». В отеле незанятым оставался только президентский номер. Стоимость, естественно, соответствовала заработку президента. А если учесть, что девушка приезжала на неделю... Антонио не верил, что в данной ситуации можно что-то сделать. Но секретарша всё щебетала и щебетала о чём-то с менеджером отеля. Антонио прислушался и не поверил своим ушам. Вместо того, чтобы вести деловые переговоры, Ракель рассказывала о разводе своего шефа и его новой влюблённости. Антонио узнал много нового о себе, но вывод секретарши ему вполне понравился: экономические трудности – это не повод, чтобы дать огню любви потухнуть. Как ни странно, менеджер согласилась. Со всем. В Испании любовь – это самая важная вещь на свете. Иногда даже в ущерб бизнесу. Антонио получил огромную скидку и так разчувствовался, что разрешил уйти на больничный всем служащим издательского дома, страдающим от неразделённой любви.
Теперь надо было продумать детали. Как одевается эта РУССКАЯ? Антонио приготовил три чемодана. Первый – на случай, если она одевается только дорого и только в одежду от лучших дизайнеров. В этот чемодан он положил даже смокинг. Второй чемодан был заполнен джинсами и водолазками. Третий – старыми спортивными костюмами. Антонио хотел соответствовать.
Свой маленький городок он покинул в пятницу вечером. Решил добираться до Барселоны на своей машине. Пригодится, чтобы покатать гостью по Испании.
Когда добрался до отеля, заказал в номер огромную красную розу. Пятый калибр. Длина – метр восемьдесят. Розу он положил на кровать. Антонио не знал, захочет ли РУССКАЯ сразу же заняться с ним любовью... захочет ли он... и позволит ли она вообще ему остаться... В любом случае роза на кровати – это красиво. Пускай чужестранка спит, как принцесса.
Находиться в отеле дольше не хватало терпения. Антонио поехал в аэропорт. До прилёта самолёта по его подсчётам оставалось два часа. Позвонили родители. Стали сокрушаться – уж не думает ли он привести в дом коммунистку, почему надо искать невесту так далеко, неужели в родном городе мало хороших женщин.
Кое-как успокоив родителей, стал названивать друзьям, чтобы скоротать время. Лёгкого разговора опять не получилось. Рафаэль уверял, что РУССКАЯ хочет денег. Но как раз этого Антонио боялся меньше всего. Денег не было. Пока. Первая жена со своим разводом оставила его, если можно так выразиться, без штанов. Ей же скоро отходила и половина издательского дома. Как они будут там уживаться вместе – неизвестно. Надо будет как-то перестраивать бизнес. Хоть в Россию езжай, снег чистить. Рамон пессимистически смеялся – а ну как РУССКАЯ окажется препротивной девицей? Ну, что же, Антонио станет ей другом, гидом на худой конец. Покажет ей Испанию и с почестями проводит домой.
Антонио прогуливался, смотрел по сторонам, на часы и снова по сторонам... Два часа уже прошло, даже больше, а на табло не было никакой информации ни о каком чартерном рейсе из России. Работники аэропорта давно заприметили незадачливого кавалера и тоже переживали. Что же это за девушка, которая всё не прилетает и не прилетает? Антонио постепенно растерял весь свой праздничный вид. Стало ясно – идёт не так... ждать больше нечего... РУССКАЯ не приехала. Не прие-ха-ла.
Антонио призывал себя рассуждать логически. Одна девушка может не приехать. Две девушки могут не приехать. Но целый самолёт не может бесследно раствориться в воздухе.
Самолёт и не растворялся. Он приземлился нормальным образом и даже обеспечил пассажирам мягкую посадку. Но только он приземлился четыре часа назад. Секретарша Антонио, Ракель, не учла разницу во времени и дала своему шефу неправильную информацию.
РУССКАЯ пропала! Антонио прошибло потом. Представьте: лифт пришёл, дверцы открылись, но кабинки на месте не оказалось. Антонио казалось, что он со свистом несётся вниз. Что она должна была теперь думать о нем... куда пошла... где теперь её искать... одна в незнакомой стране... а если с ней что-то случилось плохое? Дальше всё понеслось как при перемотке киноплёнки. Антонио поднял на ноги весь свой издательский дом. Все работники, несмотря на выходной день, были посажены на телефоны. Для начала прозвонили по алфавиту один за другим все отели Барселоны. Много денег у РУССКОЙ не было – значит, в пятизвёздочный отель она пойти не могла. Круг поиска можно было немного сузить. «Сеньор, доброй ночи. Нами разыскивается русская туристка Марина Шевелёва. Си-си, должна была прибыть сегодня. Хорошо. Ждём». И так примерно семьсот раз. Поиски не дали никаких результатов. РУССКАЯ как в воду канула… Ну, что же, если понадобится, Антонио обзвонит все отели страны и все отели планеты.
Он вернулся в номер, упал на кровать, зарылся с головой в подушки. Хотелось плакать, скрежетать зубами, биться головой об стенку. Было такое ощущение, что по нему проехал танк.
Вдруг что-то больно кольнуло. Рядом лежала роза. Антонио вздохнул, набрал полную ванну воды и понёс розу спать.

Марина была уже в отпуске. Одной ногой, правда, на работе. Доделывала кое-что. Вечером показала родителям фотографии ИСПАНЦА. Мама всплеснула руками:
– Принц... звезда Голливуда... Такой не для тебя. Поищи себе, дочка, кого-нибудь попроще.
– Спасибо, мама. Ты всегда знала, как поднять мне самооценку. Но он мне нравится! Если не сейчас, то когда? Я хочу попробовать стать счастливой! И чтоб не какое-нибудь там счастьице, а как брызги шампанского!
– Доченька, говорят, в этой Испании одни цыгане живут. Может, не поедешь никуда?
– Мама, не говори глупостей. Это европейская страна. Страна трёх великих изобретений. Карамель на палочке «Чупа-чупс»; настольный футбол – крутишь за палочки, и фигурки бегают; и швабра с тряпкой, для отжимания которой не надо наклоняться. Во всех трёх случаях, как видишь, основополагающую роль несёт на себе палка.
– Как-то с фантазией у них не очень...
– Зато все счастливы: и мужчины, и женщины, и дети.
Наступила долгожданная суббота. Марина нарядилась в новые джинсы и курточку голубого цвета. Под глаза. Много брать не стала. Банку с икрой положила. Матрёшку. Единственное раздумье – в какой обуви ехать. Ехать в сапогах – париться там. Ехать в туфельках – замёрзнешь ещё, не успев покинуть родные пенаты. Март месяц, а в Самаре такой снег с утра валил! Жесть просто. Холодно. Мерзко. Самая погода в поезде ехать или в самолёте лететь в какую-нибудь тёплую страну.
Женщины присели на дорожку, поцеловались.
Все пять часов в самолёте Марина смотрелась в зеркало. Хороша – не хороша? Накладывала макияж, стирала и снова накладывала. Соседки заподозрили неладное. Пришлось объяснить, что в Барселоне Марину будет ждать принц на белом коне. Ну или на белом Мерседесе. К концу полёта о её романтическом свидании знал уже весь самолёт. Когда приземлились, никто не расходился. Всем хотелось посмотреть, что там за фрукт на коне или конь в Мерседесе.
Прошло пять минут – никто за Мариной не приходил. Подождали ещё немножко... Марина приняла уверенную позу, но щёки уже предательски краснели. Народ постоял-постоял, побросал сочувственные взгляды и стал потихоньку расходиться. Какой-то рослый соотечественник похлопал её по плечу:
– Да не расстраивайся ты! Нашла кому верить! Все они Дон-Жуаны, эти испанцы. Поехали лучше с нами в Андорру на лыжах кататься. Туда, правда, ещё часа четыре на автобусе пиликать...
– Господи... я не знаю... – Марина сжала зубы, закрыла глаза. У неё началась тахикардия. – Ллладно. Где он, ваш автобус...
Вечером, нахлебавшись коньяка в номере, позвонила маме и ревела в трубку:
– Он меня не встре-е-етил...
– Как не встретил?
– Вообще не появился-я-я. Понимаешь? А я то, хороша-а! Ду-у-ра-лошадь! Вся взмы-ыленная, несущаяся туда-не-знаю-куда-а-а, но зато быстро и со спецэффектами.
– Ну не плачь, не плачь. Не мог человек, который писал ТАКИЕ письма, обмануть. Произошла какая-то ошибка. Успокойся, у тебя есть его телефон? Позвони ему и разузнай, в чем дело.
– Не буду я никому звони-и-ить. Надоели мне все-е.
Марина бросила трубку.

Уже три дня Марина училась кататься на лыжах. Нет, конечно, в школе на уроках физкультуры их тоже учили, но это было не то. Поражало количество русских, которые тащились в Андорру со своими лыжами. Им что, дома снега было мало? Себе лыжи Марина взяла напрокат. И личного тренера тоже. Гулять так гулять. Марина вставала рано. Делала лёгкую разминку, завтракала тоже легко. Решила вести здоровый образ жизни и о вероломном испанце не вспоминать. Был, конечно, где-то клочок бумажки с номером телефона, но глупая гордость мешала позвонить. Вечно эта глупая гордость... С Костей вот тоже, лишний раз объясниться не могла... Марина стояла на лыжах и прислушивалась к себе. Как она себя чувствовала? Да плохо. Если надежды всё время рушатся... А вокруг было так красиво и тихо. Совсем не под Маринино настроение. Скоро набежит толпа, всё испортит... Как же поступить?..
Марине всегда давался с трудом правильный выбор. Вернее, никогда. Как-то раз шла на день рождения к подруге. Пристали хулиганы – хотели отобрать тортик. Марина подумала, что на другой подарок денег нет. Оборонялась тортиком до последнего. Дело было зимой. Один из уродов взял Марину за волосы и стукнул головой об лёд. Когда очнулась, подонков уже не было. Отлежалась в сугробе и пошла домой. Чего добилась? Отдала бы тортик, и не было бы ничего. Крошек даже на блюдечко не набралось. На день рождения, естественно, не пошла. И нос на всю жизнь остался с горбинкой. Таня всё утешала потом, как могла, что похожа, мол, Марина теперь на Анну Ахматову. Нашему подлецу, типа, всё к лицу.
Всё-таки надо, наверное, позвонить... Может, с человеком случилось что...
Марина стала снимать лыжи. Вдалеке мелькнула чья-то фигура. Ещё кому-то не спалось. Любитель ранних прогулок направлялся явно к ней, лыж у него при себе не было. «Наверное, служащий отеля. Сейчас скажет, что она забыла закрыть кран, и отель остался без воды», – подумала Марина и приготовилась к обороне. Человек подошёл совсем близко и по-английски спросил:
– Хеллоу! Хау а ю?
– Ай эм файн, сэнк ю. Энд ю?
Можно было и не спрашивать. Человек улыбался во весь рот, и было видно, что он совершенно счастлив.
– А..а..антонио?
– Принцесса!
– Я... я...
Марина пыталась ещё что-то сказать, но не получалось. Только смешно, как рыба, открывала рот. Он её нашёл... Марина закрыла глаза. Он её нашёл, пока она тут мучилась и раздумывала... он нашёл её, и это было ЧУДО!
Потом, когда всё уже было друг другу десять раз сказано, рассказано, объяснено и Антонио вёз Марину в Барселону, она позвонила маме.
– Вот что я скажу тебе, доченька. Эта секретарша ошиблась неспроста. Она просто по уши влюблена в своего шефа и перепутала всё специально. Ты должна...
– Мамочка, да ничего не нужно. Успокойся. Всё очень-очень хорошо! Мы так счастливы!
Парочка неслась по дороге и развлекалась знанием иностранных языков. Антонио хвастался Марине теми фразами, которые уже выучил по-русски: «Я хочу жить с тобой всю жизнь», «Я хочу есть», «Я хочу спать»... Потом фразы перепутались и получилось: «Я хочу есть с тобой всю жизнь», «Я хочу спать с тобой всю жизнь»... Марина умирала со смеху.

Отредактировано Limana (26-07-2016 14:33)

До сих пор сижу гадаю и не могу представить этот кран

ааа посмотрела! капецццц
то есть у них получается либо холодное либо горячее,а тёплой воды нету????